Гитлер. Впечатления Свена Гедина

23:54 | 05 апреля 2010 года

 Версия для печати

Утром 16 октября 1939 года находившегося в Берлине Свена Гедина пригласили в тот же день, к полудню прибыть в имперскую канцелярию, где ему назначил встречу Адольф Гитлер.

В резиденции Гитлера шведского путешественника встретил статс-министр Мейсснер (с которым Гедин познакомился ещё в 1915 году в Польше, когда тот был всего лишь лейтенантом) и нескольких офицеров.

Когда часы пробили полдень, Мейсснер на несколько мгновений оставил своего спутника одного и вошел в приемную Гитлера, но сразу вернулся и пригласил Гедина войти.

Гитлер любезно приветствовал вошедшего и проводил его к длинному дивану, стоявшему у окна слева от входа. Сам он сел в кресло, стоявшее так, что дневной свет падал не него сзади, в то время как гостя подсвечивал слева. В другом кресле разместился Мейсснер, четвертым в комнате был посольский советник Хювел. Мейснер и представитель министерства иностранных дел присутствовали на всех аудиенциях, которые давал Гитлер. Их задачей было зафиксировать разговор без искажений, - Мейсснер обладал феноменальной памятью, и мог после аудиенции сразу записать содержание беседы, после чего записи поступали в архив риксканцелярии.

Общение с Гитлером получилось достаточно сумбурным.

«Когда новая мысль возникала в его мозгу, Гитлер мог внезапно перейти от одной темы к другой и повести совершенно новую линию, - писал позднее Гедин. - Но он всегда отвечал ясно и честно на поставленные вопросы. Утверждение, что во время аудиенций говорил только он, а посетитель был вынужден молчать и напряженно слушать его речь, все же справедливо. Он был диктатором, он решал все и в Германии не было другой воли, кроме его. Министры, которые должны были быть его советниками, были вынуждены в своих сферах подчиняться приказам. А если он принимал иностранца, его тактика состояла в том, чтобы просветить гостя, как он смотрит на проблему – что чужестранец думал и каково было его мнение ни капельки его не интересовало».

Как только они сели, Гедин немедленно нарушил молчание, сказав:

-Господин риксканцлер, дома, в Скандинавии, мы испытываем растущее беспокойство относительно интереса, который Россия проявляет к Финляндии.

-Я убежден, что ни у Финляндии, ни у Швеции нет повода бояться вспышки какого-либо серьезного конфликта между Россией и Финляндией. Я думаю так потому, что русские требования на Финляндию, насколько мне известно, умеренны и никак не заходят дальше, тех требований, которые выдвигались балтийским государствам.

-Но если Финляндия против ожиданий будет атакована с востока, какие меры вы примете тогда, господин риксканцлер?

-В этом случае Германия всегда будет сохранять строгий нейтралитет. Но я не верю в нападение в такой ситуации.

-Но если Швеция, по причине своих шестисотлетних связей с Финляндией в отчаянном положении этой страны придет ей на помощь, официально или добровольцами, как вы расцените подобное вмешательство?

-Я буду всегда соблюдать нейтралитет, но не думаю, что шведская спасательная акция в реальном серьезном конфликте будет иметь большое значение. Я имею не так много к вашим странам на севере. Шведские, норвежские и финские газеты все с момента моего прихода к власти соревнуются в том, чтобы оскорблять и обалгивать меня лично и мои дела. Ничто не бывает чрезмерным и скандальным, чтобы уязвить меня. У меня поистине нет никаких оснований испытывать какие-то дружественные чувства к государствам, пресса которых обращается со мной так подло. Что касается Финляндии, то я считаю, что с 1918 года, когда Германия, силами корпуса фон дер Гольца помогла Финляндии в ее трудном положении, мы не могли ожидать большей благодарности и признательности, чем та, что имеется. На Данию Германии не за что пожаловаться. Дания ведет себя исключительно корректно и у меня не осталось каких-либо требование на те районы, которые по условиям Версальского договора отошли к Дании, и я совершенно не намерен предпринимать что либо ради этих квадратных километров.

Затем Гитлер перевел разговор на Дальний Восток и поинтересовался мнением гостя насчет Японии и ее войны против Китая и ее намерений в отношении Англии. Гедин рассказал про свои впечатления о поездке в Японию в 1908. Коснулись так же проблемы Индии. Затем перешли на Англию. Гитлер резко высказывался о Чемберлене, Даффе Купере, Черчилле и Идене, назвав их политическими авантюристами, которые не понимали больших мировых политических проблем изнутри и не имели четкого понимания нового времени, наступившего в Германии. Англия остановилась на тех же позициях, которые занимала и сто лет назад.

-Англичане думают, что могут победить Германию, - рассуждал Гитлер. – Я основательно организовал наше снабжение, и мы имеем хлебные карточки даже в самых малых деревнях с первого дня войны. Мы обеспечены каучуком, бензином и другим сырьем на пять лет вперед, - в   мире нет другого человека, который понимал бы это так же хорошо, как я. Германию нельзя посадить на голодный паек. У нас есть все средства для прорыва блокады. С нашими новыми подводными лодками и самолетами, которые несравненно лучше английских, мы будем наносить Британии удар за ударом, удар за ударом.

Гедин попытался вернуть Гитлера от войны к миру.

-Если Германия и западные страны после нескольких лет войны поставят себя на грань истощения, и война окончится всеобщей усталостью, не возникнет ли для всей Европы опасность, что Советский Союз распространит свои владения на весь восток и центральную Европу и таким образом откроет ворота для мировой революции и большевизации Европы?

Гитлер, который всего два месяца назад заключил с СССР договор о ненападении, ответил:

-Я считаю, что подобное развитие событий совершенно исключено. Германия не будет утомлена, но что касается большевизации Англии – это другой вопрос. Что касается Германии, я полагаю, что советская идеология не препятствует заключению дружественного договора с этой страной. К тому же Сталин оставил всякие мысли о мировой революции.

-А вы не думаете, господин рейхсканцлер, что Америка, как и в прошлый раз, может стать опасным противником для Германии? Если война окажется продолжительной, Америка сможет вооружиться.

-Дело будет решено до того, как Америка сможет вступить в войну.

-Если Англия окажется под серьезным давлением со стороны Германии, нельзя ли подумать, что англичане дадут повод для мирных переговоров?

-Да, но в этом случае мы продиктуем условия мира.

Разговор длился около часа.

Свои впечатления Гедин суммировал так: «Гитлер казался удивленным и даже веселым от того, что я иногда прерывал его. Он был абсолютно спокоен и рассудителен и повышал голос лишь когда он говорил о североевропейской прессе и Англии».

Лит.: Sven Hedin. Utan uppdrag i Berlin. Stockholm, 1949; Владимир Хозиков. «Забытый кумир фюрера. Жизнь Свена Гедина», М., 2003 (текст беседы приводится с сокращениями)

Другие материалы о руководителях нацистской Германии из серии «Впечатления Свена Гедина»: 

Геббельс. Впечатления Свена Гедина

Геринг.  Впечатления Свена Гедина  

Гесс. Впечатления Свена Гедина  

Гиммлер. Впечатления Свена Гедина  

Риббентроп. Впечатления Свена Гедина

Вернуться к списку

Оставьте комментарий

Имя *: E-mail: Текст *: Введите число *

* Обязательно для заполнения